Тезисы выступления депутата Сахалинской областной Думы Пономарева С.А. на конференции «Гражданское общество и миротворческий потенциал Дальнего Востока Российской Федерации».

(г. Владивосток, 27-28 января 2005 года)

 

Обычно представители органов власти повторяют официальную позицию государства по тому или иному вопросу.

Однако, позиция регионального органа государственной власти – Сахалинской областной Думы – по территориальному спору Японии с Россией существенно отличается от официальной позиции федерального центра. Такое возможно ввиду того, что Россия, во-первых, демократическое государство, во-вторых, государство федеративное, в-третьих, из-за ошибочности (по нашему мнению)исходных позиций федеральных властей в этом вопросе. Мнение гражданского общества на Сахалине и Курилах и  региональных властей в отношении ошибочности исходных позиций федерального центра является на редкость солидарным.

Эти исходные позиции, неоднократно озвученные руководством  министерства иностранных дел России , состоят в следующем:

1.   Якобы Советско-японская Декларация 1956 года действует в полном объеме.

2.   Якобы Россия нуждается в заключении мирного договора с Японией.

3.   Эту проблему необходимо решить или, выражаясь языком полицейских операций,  «зачистить» как можно быстрее.

Между тем:

1.А. Советско-японская Декларация 1956 года в части обещания передачи Малой Курильской гряды (японское название: Шикотан и Хабомаи) Японии – т.е. часть 2 статьи 9 – не действует в настоящее время, т.к.:

1.1.А. В этой  части Декларация находится в принципиальном противоречии с конституционным принципом территориальной целостности страны (статья 4 Конституции РФ 1993 года), а посягательство на этот принцип защищено статьей 275 Уголовного Кодекса РФ (измена Родине).

1.2.А. Уже в  момент заключения, а затем  и ратификации (причем произведенной не Верховным Советом СССР, как неоднократно ошибочно утверждали нынешние руководители, а только  Президиумом Верховного Совета СССР) Декларация 1956 года нарушала в этой части  статью 16 Конституции РСФСР 1937 года и статью 18  Конституции СССР 1936 года  о недопустимости изменения территории России без ее согласия. Сахалинской областной Думой документально, с помощью Государственного Архива РФ доказано отсутствие такого согласия со стороны России. Заметим, что Россия (РСФСР) являлась на тот момент не только субъектом сложносоставного (федеративного) государства -  Советского Союза, но и уже была членом ООН, т.е.  субъектом международного права. Тогдашняя Россия – не участник этого договора (Декларации) и все договоренности в отношении нее и за ее счет – недействительны. Известная русская пословица описывает эту ситуацию так: «Без меня меня женили».

1.3.А. Возможность отказа от исполнения международного договора полностью или частично ввиду возникновения после его заключения обстоятельств, коренным образом изменяющих или пересматривающих первоначальные условия, из которых стороны исходили при его заключении, предусмотрена статьями 44 (§2, 3а), 60 и 62 Венской Конвенции о праве международных договоров 1969 года. Таких обстоятельств – множество. И нарушение конституционных норм при заключении Декларации, и последующее появление 200-мильных экономических зон на континентальном шельфе приморских государств и т.д. Наш новейший мировой  «учитель» - США недавно оказались от исполнения заключенного с Россией договора о стратегических наступательных вооружениях (СНВ). Показали, таким образом.  что национальный интерес – превыше всего.

1.4.А.  Вторым конституционным ограничителем полного действия Советско-японской Декларации 1956 года является пункт 8 Декларации «О государственном суверенитете Российской Федерации», принятой Съездом народных депутатов РСФСР 12 июня 1990 года, согласно которому «территория России (а названные острова рядом директив союзников, в том числе директивой Маккартура в январе 1946 года исключены из состава Японии и Указом Президиума Верховного Совета  СССР от 02.02.1946г. включены в состав территории России) не может быть изменена без волеизъявления народа, выраженного путем референдума». Такой референдум по данной территории не проводился. И надобности в его проведении не видно, т.к. негативное отношение российских граждан к этому вопросу – общеизвестно.

1.5.А. Согласно статьи 3 той же Декларации 1956 года СССР и Япония взаимно обязались не вмешиваться прямо или косвенно во внутренние дела друг друга по любым мотивам экономического, политического или идеологического характера.

  Притязания Японии на ряд других, не оговоренных в статье 9 Советско-японской Декларации Курильских островов, следует рассматривать как нарушение Японией договорных принципов взаимоотношений, статьи 2 Устава ООН, как вмешательство во внутренние дела России. Санкцией за это нарушение логично избрать отказ от обязательств, данных российской стороной в части 2 статьи 9 той же Декларации, т.е. в части обещания передать (а не возвратить – как иногда говорят)  другому государству Малую Курильскую гряду.

2.А. Тезис о якобы имеющейся необходимости заключения мирного договора между Россией и Японией базируется:

а) на юридической необходимости соблюдать часть 2 статьи 9 названной Декларации. Эта необходимость отпадает по основаниям, указанным в п. 1А данного текста.

б) на стремлении закрепить государственную границу в договорном порядке.

      Между тем, договорной порядок вовсе не единственный способ закрепления государственных границ. Ряд известных ученых указывает на возможность использования понятия «исторически сложившихся границ», заменяющих договорные (см. например,   работы заместителя председателя Государственной Думы РФ, доктора  юридических наук, профессора С.Н. Бабурина).

В последнее время в российской печати появляются публикации, в которых выражается сомнение в актуальности и важности для России заключения мирного договора с Японией по прошествии почти 60 лет после завершения войны. Авторы высказывают мнение, что совместную советско-японскую декларацию 1956 года, которая по сути уже объявила прекращение войны между двумя странами и восстановила дипломатические отношения, можно с полным основанием считать тем самым мирным договором. В качестве аргументации данного тезиса приводятся ссылки на содержание 1, 2 и 6 статей названной Декларации.

Констатируется факт того, что между Россией и Германией мирный договор заключен также не был, Берлину достаточно хельсинских соглашений.    Отмечается,   что   ''мирный   договор'',   который "подведет черту под итогами второй мировой войны'' не нужен ни России,   ни Японии, и было бы более логично вести дело к заключению ''договора о мире, дружбе и сотрудничестве'', который определил бы стратегические направления развития и углубления добрососедских отношений, основанных на взаимном доверии. Этот договор не должен содержать ''территориальных'' статей, хотя в нем может быть   упоминание,   что   ''вопросы окончательного территориального размежевания'' будут разрешены в ''специальном пограничном соглашении'', заключенном между двумя странами, на взаимоприемлемой и взаимовыгодной основе.

Авторы    упоминают    исторический    прецедент   аналогичного японокитайского договора о мире дружбе и сотрудничестве 1978 г., при   заключении   которого спорная территориальная проблема в отношении островов Сэнкаку (Дяоюйдао) была оставлена для решения «будущим поколениям».

С этими взглядами гражданского общества неоднократно солидализировалась  Сахалинская областная Дума. Цитирую, например, последнее заявление Сахалинской областной Думы от 25 ноября 2005 года : «Представительные органы области (Совет народных депутатов 1990-1993гг., Сахалинская областная Дума 1996-2005гг.) неоднокаратно заявляли об утрате актуальности идеи так называемого «мирного договора» и о возможности добрососедских отношений с Японией либо в существующем формате, либо с закреплением их в договоре о дружбе и добрососедстве».

Далее Сахалинская областная Дума заявила о солидарности с тезисом Президентского Послания 2000 года к Федеральному Собранию РФ о том, что «Россия живет сегодня в условиях нового для нас типа внешней агрессии», столкнувшись «с системным вызовом государственному суверенитету и территориальной целостности».

Любопытно, как характеризуется эта агрессия нового типа таким важным субъектом гражданского общества как церковь. На сайте «Православие.RU» появился материал, в котором указано, что:

«Нетрадиционный характер направленной против России агрессии нового типа состоит, в частности, в систематическом применении информационного оружия как стратегического. Главными объектами "бесшумной" информационной агрессии избираются политическое мышление государственной элиты, гражданское сознание общества, историческая память народа».

В качестве примера называется  «искусная (и искусственная) реанимация в русле "перестройки", в 1989-1991 гг., "территориального вопроса" о Курильских островах одновременно в журналистском корпусе, академической интеллигенции, руководстве КПСС и демократической оппозиции. Это был первый случай открытого "системного вызова" суверенитету и территориальной целостности России средствами информационной войны - ошеломительная по интенсивности информационная атака, призванная разрушить сознание закономерной связи между национальной историей страны и ее государственной территорией. Участки, пораженные информационным оружием в ходе "курильской кампании" 1989-1991 гг., видны до сих пор. Выглядят они следующим образом:

1) В течение короткого времени был сконструирован и внедрен в сознание стереотип "территориального спора" в отношении такого предмета, где спорить было не о чем - ни с исторической точки зрения, ни с точки зрения действующего международного права. Характерным признаком замены одного (национального) стереотипа восприятия действительности другим (инонациональным) явилось произведенное в российских СМИ превращение южных Курильских островов в "северные территории".

2) Хотя отсутствие у СССР мирного договора с Японией на протяжении десятков лет мешало развитию двусторонних отношений не больше, чем, скажем, отсутствие такого договора у Японии с Китаем или у СССР с Германией, оно - вдруг - стало представляться серьезной проблемой, требующей незамедлительного решения. Горбачевское руководство воспроизвело логику абсурда, побудившую Н.С. Хрущева предложить и подписать декларацию 1956 года (с обещанием ПОСЛЕ заключения мирного договора передать Японии Шикотан и Хабомаи). Абсурд в том, что страна-победительница принялась добиваться мира с побежденной (полностью и безоговорочно капитулировавшей) страной ценой отказа в пользу последней от своих исторических территорий.

3) Одним из пагубных последствий "курильской кампании" 1989-1991 гг. было создание представления о том, что суверенитет и территориальная целостность России могут выступать предметом торга и сделки для ее же собственных государственных лидеров.

4) В сознание части "общества" было внедрено представление о том, что государство может неким образом сохранять свой международный престиж и даже богатеть путем обмена своей суверенной территории на иностранные инвестиции. Соответственно защита национальных интересов великой державы – якобы постыдная "великодержавность".
В итоге сегодня даже молчаливое согласие официальной России на то, что ее суверенитет над Курилами допустимо считать "спорным" (скажем, попытки растворить принцип суверенитета вариантом "совместного управления" и экстерриториальных  «исключительных прав" Японии в зоне Курильских островов) даст только новый повод для бесконечного дипломатического шантажа и, в конце концов, совершенно неизбежным образом приведет к цепной реакции пересмотра итогов второй мировой войны, помимо Дальнего Востока на Кольском полуострове с Выборгом, в бывшей Восточной Пруссии (Калининградская область), Бесарабии, Северной Буковине. Государственный суверенитет принципиально неделим, и государство, неспособное отстоять его, рано или поздно утратит международную правосубъектность.»

Агрессия (даже только информационная) всегда остается агрессией. Поэтому миротворческий потенциал гражданского общества, являющийся предметом нашей конференции, видится мне не только в защите статус-кво сегодняшних границ в Азии, но и в защите населения, сознания людей от любых типов агрессии, в том числе и информационной.

3.А. Стремление «зачистить» проблему мирного договора «как можно быстрее», озвученное Президентом Российской Федерации на пресс-конференции 23 декабря 2004 года, ставит российскую сторону в заведомо невыгодное положение. Российская сторона как бы берет на себя дополнительное обязательство по времени принятия решения. Логичным конечным рубежом в этом случае является 2008 год, последний год президентского срока нынешнего президента. От всего этого появляется ощущение временщичества и кампанейщины, наконец, просто торопливости, недопустимой в столь важной сфере. В противоположность этому императорская (монархическая) Япония никуда не торопится, обязательств по времени не берет и уже только за счет этого находится в лучших условиях для переговоров. Все это дополняется последовательностью давления Японии на российскую сторону, плановостью воздействия японской стороны, государственными, т.е. бюджетными затратами на обработку общественного мнения, подкуп и прикармливание представителей политической элиты, научной и иной общественности России, безвизовыми поездками, картографической агрессией и иными формами влияния.

  Очевидно, что России следует отказаться от постановки задачи к определенному сроку, дате, визиту и т.п. заключить  так называемый «мирный договор» с Японией.

Наши народы уже живут в условиях мира, и ставить необходимо следующую, более важную задачу, - жизнь в условиях добрососедства. И именно об этом следует заключить договор.