Имитация бурной
деятельности, или Как у нас борются с коррупцией
из фракции «Единая Россия»
в Государственной Думе посвящается
Послушаешь по радио выступления вождей – «идет борьба с коррупцией». Но открываешь уголовный кодекс – в нем про коррупцию – ни слова. Нет такого понятия. Читаешь сводки прокуратуры – очередного мэра «единоросса» или его «подельника» посадили. За «коррупцию» или за наркотики? Посадить-то на время посадили, но может суд его выпустит?
Увы так называемая «борьба с
коррупцией» напоминает знаменитое И.Б.Д., т.е. имитацию бурной деятельности, а
работа прокуратуры и федеральной службы безопасности – вычерпывание моря чайной
ложечкой. Кроме того, зачастую наш суд выливает эту ложечку обратно в море.
Раньше советский суд называли «самым гуманным в мире». Теперь по наследству это
звание, видимо, перейдет к российскому суду. Дело в том, что в уголовном
кодексе Российской Федерации имеется правовая, изначально коррупциопроизводящая
дыра, которую действующая судебная практика все больше расширяет. Речь идет об
условном осуждении за тяжкие и особо тяжкие преступления.
В
стране 25 процентов воров, половина мошенников, совершивших
преступление при особо квалифицирующих обстоятельствах, то есть организованной
группой, в крупном размере, лицом два и более раза судимым за хищение либо
вымогательство – получают наказание условно. Более половины всех
взяточников (ст.291 УК РФ) и, причем, 66 процентов организованных,
совершивших преступление в группе, неоднократно, с вымогательством – (ч.4
ст.291 УК РФ) – осуждаются условно. Среди «государственных взяточников», то
есть получивших взятку, занимая государственную должность Российской Федерации,
субъекта Российской Федерации, а равно главы муниципального образования (ч.3
ст.290 УК РФ) – четыре из пяти осуждаются условно.
Эта практика, базирующаяся
на нынешней редакции статьи 73 УК РФ, регламентирующей условное осуждение,
противоречит принципу справедливости, целям наказания, закрепленным в уголовном
кодексе России, создает предпосылки для субъективизма и коррупции в системе
правосудия.
Условное
осуждение полностью лишено кары и многими осужденными воспринимается как
безнаказанность. Это провоцирует новые
преступления. Из общего числа осужденных, совершивших преступление во
время отбытия наказания, 74,1% совершили преступления во время испытательного
срока при условном осуждении.
Сейчас
закон позволяет суду назначить условное наказание при лишении свободы до восьми
(!) лет. В этой связи Сахалинская областная Дума в 2006 году предложила
законодательно ограничить круг преступлений, за совершение которых наказание
может быть назначено условно, преступлениями небольшой и средней тяжести, то
есть наказываемыми не строже, чем пятью годами лишения свободы. Кроме того, мы
предложили обусловить условное осуждение раскаянием.
Это
логично, так как даже сейчас испытательный срок, в течение которого осужденный
своим поведением должен доказать свое исправление, составляет не более 5 лет.
Естественным
было бы совпадение срока условного осуждения с испытательным сроком. По сути –
это ведь одно и тоже, а необходимость доказывать свое исправление – еще один
довод в пользу раскаяния, как условия для применения условного осуждения.
Нераскаявшийся не может быть
исправлен!
Кто же за нашу позицию по
этому вопросу?
Во-первых, мировая практика.
На территории СНГ предлагаемое нами предложение реализовано в Узбекистане,
Таджикистане, в Модельном кодексе. Не применяется условное осуждение к лицам,
которым назначено наказание в виде лишения свободы на срок свыше 2 лет по
Уголовным кодексам Испании, ФРГ, Австрии, Швейцарии. По Уголовным кодексам
Японии, Китая, Болгарии верхний предел наказания для применения условного
осуждения ограничен тремя годами лишения свободы и только во Франции – пятью
годами.
Но неужели наши грабители и
крупные воры податливее в исправлении, чем иностранные?
Во-вторых, законодательную
инициативу Сахалинской областной Думы поддерживают еще четырнадцать
законодательных (представительных) органов государственной власти субъектов
Российской Федерации.
В-третьих, Верховный Суд Российской Федерации, который не имеет
замечаний по законопроекту.
В-четвертых, Комитет Совета
Федерации по правовым и судебным вопросам, который дал 17 октября 2006 года
положительный отзыв на наш законопроект.
Кто же против?
Во-первых, Правительство
Российской Федерации.
Во-вторых, профильный
комитет Госдумы, буквально переписавший официальный отзыв Правительства РФ от
13 июня 2006 года № 2108п-П4, подписанный вице-премьером А.Жуковым.
В заключении профильного
комитета Госдумы по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному
законодательству утверждается, что «изменение максимального срока лишения свободы, при
котором может быть назначено условное осуждение с восьми до пяти лет, исключает
возможность применения данного вида наказания за преступления, совершенные по
неосторожности, предусмотренные статьями 263, 264, 266 и 269, так как санкции
данных статей допускают возможность назначения наказания в виде лишения свободы
на срок свыше 5 лет, что (якобы – С.П.) противоречит принципу справедливости,
закрепленному в статье 6, и целям наказания, закрепленным в статье 43 УК РФ».
Какая лукавая передержка!
Указанные статьи
регламентируют ответственность за преступления против безопасности движения и
эксплуатации транспорта. Но каждая состоит из трех-четырех частей. В частях 1 и
2, где установлена ответственность за тяжкий вред здоровью человека и за
причинение смерти, - мера наказания – лишение свободы на срок до 5 лет. Поэтому предлагаемая нами поправка на основную массу
этих преступлений не влияет никак. А вот части третьи названных четырех
статей предусматривают ответственность за смерть двух и более лиц. В них мера
наказания до семи (а не до восьми) лет лишения свободы.
Но если по конкретному делу
судья хочет освободить виновного от реального лишения свободы, то кто ему
мешает в соответствии со статьей 64 УК РФ назначить наказание ниже низшего
предела либо даже назначить более мягкий вид наказания, чем предусмотрен
статьей кодекса?
Кроме того, к диапазону от 7
до 8 лет лишения свободы статьи, указанные в заключении комитета, вообще
отношения не имеют.
Второй довод заключения
Правительства и профильного комитета Государственной Думы поражает своей
неаргументированной простотой и откровенностью. Этот довод о том, что «невозможно
ставить назначение наказания в виде условного осуждения в зависимость от
признания своей вины». Дескать, раскаяние слишком дорогая публичная цена за
условные восемь лет лишения свободы. Ой ли! Конечно, раскаяние предполагает
признание своей вины. Но без раскаяния вообще нет исправления!
Условное осуждение и так
противоречит определению уголовного наказания как меры государственного
принуждения, назначаемой по приговору суда. Ведь в нем вообще нет этого
государственного принуждения! Логично освобождать от государственного
принуждения тогда, когда оно и не нужно, так как одна из целей принуждения –
исправление уже достигнута через раскаяние.
Давайте сравним общие начала
назначения наказания с условиями назначения именно условного осуждения.
Согласно статье 6 и части 1
статьи 60 УК РФ уголовное наказание должно быть справедливым, то есть
соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления,
обстоятельствам его совершения и личности виновного.
Кроме того, при назначении
наказания согласно ч.3 ст.60 УК РФ учитывается также личность виновного,
обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, также влияние назначенного
наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.
При этом более строгий вид
наказания, из числа предусмотренных за совершенное преступление (например,
лишение свободы), назначается только в том случае, если менее строгий вид не
сможет обеспечить достижение целей наказания.
Таким образом, назначая
лишение свободы, судья уже признает, что данное деяние не заслуживает иной
оценки, что только это сможет обеспечить достижение целей наказания.
Кстати, каковы эти цели? В
Уголовном кодексе РФ названы три: восстановление социальной справедливости
(это цель первая); второе – исправление осужденного; третье – предупреждение
совершения новых преступлений (статья 43). Очевидно, что при условном
осуждении на первом плане только цель исправления осужденного даже в ущерб двум
другим целям наказания.
Что же следует учитывать при
назначении условного наказания? Судя по тексту закона все то же, что и при
назначении любого наказания. Единственное отличие – выводы суда о возможности
исправления осужденного без реального отбывания наказания. Но специальных
критериев для такого вывода нет. Даже не требуется раскаяние или признание
вины. Судья может получить взятку, может получить указание, может быть просто
расположен к подсудимому и без всякой мотивировки, вопреки всем целям
наказания, применить условное осуждение. Не случайно, институт условного
осуждения в современной судебной практике подменил основной институт индивидуализации
наказания – институт назначения более мягкого наказания, чем предусмотрено за
данное преступление («наказание ниже низшего предела»). Потому что при
назначении наказания ниже низшего предела требуется учет и перечисление исключительных
обстоятельств, а при условном осуждении этого не требуется.
В ряду трех системных
уголовно-правовых факторов, деблокировавших борьбу с коррупцией (фактическая
отмена смертной казни в 1996 году; возможность почти немотивированного
условного осуждения за тяжкие преступления - 1996 год, и отмена конфискации
имущества как вида наказания - 2003 год) – нынешняя редакция статьи 73
Уголовного кодекса Российской Федерации – фактор самый коррупциопроизводящий.
21 марта 2007 года основные
тезисы вышеизложенного я огласил с трибуны Государственной Думы Федерального
Собрания Российской Федерации, когда она рассматривала наш законопроект в
первом чтении.
Никакой дискуссии по
законопроекту не было. Аргументы «против» – не прозвучали. Просто «Единая
Россия» решила провалить закон достаточно иезуитским способом. За наши
предложения проголосовало 67 человек из
фракций «Справедливая Россия», КПРФ, один человек был против (Малышкин, бывший
охранник В.Жириновского). А единороссы фракционным решением – 306 человек! – вообще
не стали голосовать, что фактически означало голосование против
законопроекта, так как для того, чтобы быть принятым проект должен получить 226
голосов.
На наш взгляд, заключение
Правительства Российской Федерации, заключение профильного комитета Государственной
Думы Федерального Собрания Российской Федерации, и сама позиция фракции
«единороссов» в Государственной Думе – яркий пример не ошибки, а классового
либо социально-психологического сочувствия самой возможности не раскаиваясь
уйти от ответственности, даже за тяжкое преступление. Ведь 80% осужденных
коррупционеров, т.е. социально близких власть предержащим, получают наказание
условно. Народная пословица описывает похожую ситуацию кратко: «Ворон ворону
глаз не выклюет». Видимо, при даче фракции команды на голосование подсознание
руководящих «единороссов» кричало: «Мы тоже так хотим!»
Была упущена реальная
возможность не только устранить одну из предпосылок коррупции в правосудии, но
и укрепить возможности борьбы с рецидивной преступностью.
Маленькое отступление. В тот
же день, когда единороссы задушили неучастием наш законопроект, они
проталкивали во втором чтении свой законопроект «О Знамени Победы». Смысл его
состоял в снятии со Знамени Победы в Великой Отечественной войне одного из
символов Советского Союза – серпа и молота. Проще говоря, смысл закона – в
ревизии истории (Вот что их заботит! А не какая-то там борьба с коррупцией). Во
время войны серп и молот на Знамени были. Слава Богу, 20 апреля 2007 года
Президент России после встречи в ветеранами войны отклонил этот антиисторичный
и антинародный закон, принятый голосами партии «иванов», не помнящих родства.
Конечно, мы не сложили руки.
Материалы по законопроекту, заключение Правительства, результаты голосования в
Государственной Думе отправили в администрацию Президента Российской Федерации,
где образована специальная межведомственная рабочая группа. В соответствии в
Указом Президента от 3 февраля 2007 года она должна представить предложения по
внесению в законодательство антикоррупционных изменений. По большому счету
имеются два предложения. Первое – это от имени Президента России внести в
Государственную Думу законопроект, аналогичный предложенному Сахалинской
областной Думой. Второе – избавиться от монополии «единороссов» в
Государственной Думе. Партия, представляющая, прежде всего, интересы крупного
капитала, демонстративно отстаивающая коррупционные лазейки в законодательстве,
посягающая на Знамя великой Победы, не может претендовать на роль партии
большинства, должна на ближайших выборах лишиться конституционного большинства
в законодательных органах страны. Но для этого страна должна знать проделки
этой партии.
С.Пономарев,
депутат Сахалинской
областной Думы